из романа

"Дэнс, дэнс, дэнс"

За окном вагона тянулись сплошные снега. Я попробовал глядеть в окно, но сразу заболели глаза. Никто из пассажиров глядеть в окно не пытался. Все знали: кроме снега, там все равно ничего не увидишь.

Утром позавтракать я не успел, и потому, не дожидаясь обеда, отправился в вагон-ресторан. Заказал себе пива и омлет. За моим столиком мужчина лет пятидесяти в костюме и туго затянутом галстуке тоже пил пиво и заедал его сэндвичем с ветчиной. Внешне он сильно смахивал на типичного специалиста-технаря - да технарем и оказался. Первым начав разговор, он сообщил, что работает инженером в Силах Самообороны и занимается техобслуживанием военных самолетов. И потом рассказал мне очень подробно, как советские истребители и бомбардировщики нарушают наш воздушный суверенитет. При этом вопрос о незаконности действий распоясавшейся советской авиации, похоже, заботил его в самую последнюю очередь. Что его по-настоящему беспокоило - так это проблема экономичности у американского "фантома" Ф-4. Он сообщил мне, сколько горючего сжирает Ф-4 за один- единственный экстренный взлет.

- Это ж какое расточительство! - негодовал он. - Сколько топлива переводится на дерьмо! Да поручи они производство своих "фантомов" японским заводам - мы бы сократили им эти цифры чуть ли не вполовину! А в принципе, мы и сами запросто могли бы выпускать свои реактивные истребители-перехватчики - ничем не хуже "фантомов"! Было бы желание - хоть завтра!..

Тогда я и рассказал ему, что Переведение-На-Дерьмо - величайшее благо эпохи продвинутого капитализма. Япония покупает у Штатов реактивные истребители и запускает их в небеса, транжиря драгоценное топливо; благодаря этому колесо мировой экономики совершает еще один цикл - и Продвинутый Капитализм продвигается еще дальше в своей продвинутости. Если же все перестанут производить то, что нужно переводить на дерьмо, наступит Великий Хаос - и от мировой экономики останутся одни ошметки. Переведение-На-Дерьмо питает мировой порядок, мировой порядок активизирует экономику, экономика производит еще больше объектов для переведения на дерьмо... Ну, и так далее.

- Может, оно и так, - вроде бы согласился он, немного подумав. - И все-таки... потому ли, что детство мое на войну пришлось, когда всего не хватало... Но такого устройства общества моя душа не принимает! Нашему-то поколению - не то, что вам , молодым! - свыкнуться с такими премудростями сложновато...

Он горько усмехнулся.

Я вовсе не считал, что со всем этим свыкся, но затягивать разговор не хотелось - и я не стал возражать. Свыкнешься тут, пожалуй! Мозгами понять еще получается. Но свыкнуться?! Слишком большая разница между этими двумя состояниями... Я прикончил омлет, попрощался и поднялся из-за стола.

Вернувшись на свое место, я полчаса поспал, а затем до самого Саппоро читал биографию Джека Лондона, купленную в книжной лавке у вокзала Хакодатэ. По сравнению с яркой, полной трагедий и триумфов судьбой Джека Лондона моя собственная жизнь показалась мне серой и неприметной, как пугливая белка, хоронящаяся в ветках дуба в ожидании весны. По крайней мере, несколько минут мне действительно так казалось. Такая уж это штука - чужие биографии. Кому захочется читать биографию библиотекаря из городка Кавасаки, прожившего мирную жизнь и тихо помершего в своей постели? Нет - читая чужие биографии, мы словно требуем некой компенсации за то, что в наших собственных жизнях не случается, увы, ни черта...

(С) Haruki Murakami 1991

Перевел с японского Дм.Коваленин