Коненок и Змеенок очень любили разговаривать разговоры.
- Как ты думаешь, - говорит, например, Змеенок, - если у чего-нибудь есть голова, то хвост должен быть обязательно?
- Ну конечно, я так думаю, - отвечает Коненок, подумав. - Просто хвосты бывают большие и маленькие. А ты почему спрашиваешь?
- Потому что я вчера встретил одного человенка, и он мне сказал, что хвостов не бывает... Знаешь, как я испугался!
- Почему?
- Ну, ты сам посмотри: если совсем без хвоста - одна голова получается! Это что же, только я, понимаешь, начался - и тут же сразу кончаюсь?!
Коненок смотрит на свой хвост, минуты целых три. Потом, еще минут пять, - на змеенкин.
- Знаешь, что... Ты, наверное, не расстраивайся... Просто мы еще маленькие. Ты бы видел, какой хвост у моего папы! Когда он гоняет им мух, то может хвостом достать аж до головы и закрыть им всю шею, и даже...
- Погоди-погоди... Всю кого?
- Ну, шея - это такое большо-о-ое место между головой и хвостом...
Змеенок пытается посмотреть на себя со стороны, но ему это трудно.
- Послушай... У тебя есть что-нибудь, чтобы я на себя посмотрел?
- Надо у папы спросить... У него все есть!
На следующее утро приходит Коненок к Змеенку, а тот лежит себе на солнышке и кожу меняет. Был, значит, зеленый, - а теперь голубоватый такой, в звездочку. Правда, еще не до конца - половина наполовину, красиво так... Коненок аж залюбовался:
- Ух ты, - говорит. - А я тут тебе у папы стянул кой-чего...
И достает блестящую, точно зеркало, консервную банку.
- Гляди, - хвастается, - целое утро песком натирал, чтоб блестела! - и пускает в Змеенка солнечным зайчиком. Подскочил тут Змеенок, со сна очухался, уставился на банку блестящую - да ка-а-ак зашипит:
- Ну-ка ты, отойди подальше! И не вздумай ко мне подходить! Мы, между прочим, когда кожу меняем, знаешь, какие опасные!..
Отшатнулся Коненок от обиды, но устоял. Четыре ноги все-таки.
- Ну, ладно. Доменяешь - скажешь. Я подожду. Банку-то я тебе оставлю - зря, что ли, тер все утро...
Наклонился он, чтобы банку на траву положить, а Змеенок раз его - и в шею укусил!
- Плохо же тер, балда! Смотри, я в ней какой - разноцветный весь, как птица павлин... Убирайся, не хочу с тобой больше разговоры разговаривать!
Опустил Коненок шею укушенную - и пошел домой помирать.
Только он и не помер вовсе - видно, Змеенок уж болно молоденький был, и яд у него оказался не очень смертельным. А может, порода была какая-нибудь неядовитая.
И вот лежит он болеет, и так ему грустно - привык он уже разговоры-то разговаривать.
Вдруг слышит - свистит кто-то. Выглянул из дому - а там Змеенок, красивый такой весь, синий-синий в звездочку, и хвост подлиннее стал.
- Эй! - кричит, - Чего там валяешься? Выходи, рассказывай!
Выходит Коненок из дома, а сам к Змеенку не приближается.
- Слушай, - говорит, - а ты уже поменял свою кожу?
- Не знаю, - отвечает Змеенок весело, - наверно! Какая, вообще-то, разница?
Тогда решил-таки Коненок подойти немножко поближе, но только совсем чуть-чуть.
- Ух, ты! - кричит тут Змеенок. - Какой у тебя теперь красивый хвост! Так вот чем ты так долго у себя занимался!
- Чем? - не понял Коненок.
- Ну, как же: я вот кожу менял, а ты - хвост выращивал.
- А... Ты только поговори погромче, а то издалека плохо слышно!
- Ну, так ты подойди поближе! - удивляется Змеенок. - Ты чего?
- Да понимаешь... - замялся Коненок. - Я тут, пока хвост выращивал, какой-то тяжелый стал, особенно копыта. Как бы я тебя не придавил нечаянно... Давай лучше так, просто говори погромче!
- И стали они дальше разговоры свои разговаривать - громко. Только осипли скоро - и встречались поэтому реже теперь.
Потом осень пришла, потом и зима.
Встречаются они как-то, а Змеенку уже больно скользко ползать, и вообще он весь сонный какой-то. А Коненок, наоборот, весь подпрыгивает - греется. И так хорошо греется, что прямо пар от него клубами.
- С-слушай-ка, - говорит Змеенок, а у самого зуб на зуб не попадает, - как спать-то хочется! А н-не могу - холодно... Вот если бы ты меня хвостом своим пушистым укрыл - я б тогда поспа-а-ал!
Коненок задумался - даже прыгать перестал. Но через минуту опять замерзать начал, и снова запрыгал.
- Ты понимаешь, - говорит он, продолжая подпрыгивать, - какая странная штука: мне очень хочется тебя согреть, чтобы ты заснул, но для этого мне придется остановиться, чтобы я тебя же не затоптал. А если я остановлюсь - я замерзну, и у нас ничего не получится!
Змеенок тоже задумался, и даже почти заснул от своей задумчивости, но начал совсем коченеть - и проснулся обратно.
- Ну тогда, - говорит, - давай, я вокруг шеи твоей обернусь, а ты и двигайся себе на здоровье, пока я спать буду!
- Погоди-погоди, - забеспокоился тут Коненок, - а ты, когда спишь, случайно не меняешь кожу?
- Не-е-ет! - засмеялся, как мог, окоченевший Змеенок. - Когда я сплю - я сплю!
Так они и сделали. Обвился Змеенок вокруг шеи Коненка, да и уснул в его теплой пушистой гриве.
Всю зиму, чтобы не замерзнуть самому вместе со Змеенком, Коненок работал на водокачке и бегал по кругу, помогая людям доставать из колодца воду. Он очень окреп, мышцы его наливались силой с каждой неделей - и поэтому он как-то не замечал, что и Змеенок тоже рос, продолжая спать в его гриве, становился все тяжелее и тяжелее.
Когда снег постепенно начал таять, а солнце - припекать пожарче, в один прекрасный день Змеенок проснулся. Когда это случилось, Коненок стоял на берегу большой речки, опустив шею к самой воде, и изредка отпивал от реки, разглядыва собственное отражение.
- Привет! - сказал Змеенок, открывая глаза и потягиваясь спросонья.
- Эй-эй! - чуть было не захлебнулся Коненок. - Ты там поосторожней потягивайся! Чуть не задушил меня до смерти!
Тут Коненок посмотрел на отражение их обоих в воде повнимательнее.
- Ух, ты! - Так вот чем ты все время, покуда спал, занимался!
- Чем это? - не понял Змеенок.
- Ну, как же: смотри, какой у тебя теперь длинный, огромный красивый хвост! Здорово ты его вырастил!..
- Ты находишь? - и Змеенок кокетливо задрыгал кольцами на шее у Коненка, заглядываясь на свое отражение.
- Кх-хватит, хватит, ты что?! - захрипел придушенный Коненок. - Ты бы теперь как-нибудь полегче дрыгался: у тебя же теперь вся сила в хвосте!
- Хм, - призадумался тут Змеенок, перестав дрыгаться. - Как интересно... Вот у тебя где сила? Не в хвосте же?
- Нет... Не в хвосте.
- Я знаю! Твоя сила - у тебя в шее... Так?
- Да нет! - засмеялся даже Коненок. - Какая же у меня там сила, когда я тебя там чуть не задушил?
- Да, - согласился Змеенок, - все верно... Но почему тогда я теперь сильный от твоей шеи?
Задумался Коненок - и не нашел, что ответить.
- А вот у меня, - продолжал размышлять Змеенок, - шеи так и не появилось. Зато хвост - во какой вымахал! - И он снова сжал кольца, потому что захотел оглянуться на самого себя.
- П-п-пе... - запыхтел от натуги Коненок, - П-перестань сейчас же!.. Ф-фу!.. Знаешь, что - ты лучше слезь-ка с меня совсем, а? Все равно уже выспался! - И он принялся копытом осторожно стаскивать с шеи змеенкин хвост.
А тот, пока спал, так затек и слежался, что очень трудно было Змеенку с Коненка слезть прямо-таки сразу. И вот они оба вроде как помогали сначала друг другу, а потом уже как бы бороться начали - и, в конце концов, свалились, чудаки, оба в речку. Барахтались-барахтались - и наконец Змеенок развязался. Только быстрое течение реки тут же подхватило его, отрвало от Коненка и начало относить к противоположному берегу.
- Э-э-эй! - заржал Коненок вдогонку. - Погоди-и-и! Я тебе сейчас помогу!..
И он готов был уже броситься в воду и поплыть на подмогу другу, как вдруг увидел своего Змеенка со стороны - и застыл, пораженный. Огромная, величественная Анаконда, извиваясь перламутровым телом, рассекала собой поперек течение широкой реки. Хвост ее был таким длинным, что, пока самый кончик плескался где-то на середине реки, голова уже касалась другого берега...
Помогать никому уже было не нужно.
Они смотрели друг на друга с разных сторон одной реки, и впервые бывший Змеенок увидал своего Коненка издалека: то был красавец Мустанг с гордо выгнутой шеей, с белоснежным хвостом и гривой, развевающейся на ветру.
... Но гремела, бурлила Река, и слова их уже не могли долететь друг до друга - как бы громко они ни кричали.
