Хидэо Фурукава

«Белка, голос!»

(черновой перевод первой главы романа)

       «Хочу освободить»
       199Х год, Сибирь (спящая земля)


       Снег перестал. Но температура держится на минус двадцати. По обеим сторонам дороги - березовый лес. Поскрипывая снегом, по дороге идет молодой мужчина, закутанный по самые уши. Идет уже час. Вот, наконец, и человеческое жилье. Грубо срубленная избушка. В ней явно кто-то живет. Из трубы поднимается пар, сомнений нет.
       Выражение лица у мужчины меняется. Теперь он светится радостью.
       Избушка из бревен и досок - наверное, охотничья. К стене прислонены две пары лыж. Живут ли здесь два охотника, или одна пара про запас? Должна бы иметься и сторожевая собака, но ее не видно. Вместо собаки, заслыша шаги или как-то иначе почуяв нежданного гостя, появляется хозяин избушки. Приоткрывает дверь и высовывает из сеней голову.
       Старик. Пожилой мужчина. Молодой приветствует его, и старик мягчеет лицом. Вот тебе на! В такую глушь, да в такой сезон, места никак не дачные, заблудился что ли?
       - До деревни доберусь по этой дороге? - спрашивает молодой.
       - Доберешься, - отвечает старый. - Часов за пять дотопаешь.
       - Задними колесами в речку заехал, - объясняет молодой. - Напарник там остался, а я в деревню за подмогой...
       - Зайди покамест, - говорит старик. - Малость обогреешься.
       Молодой благодарит и входит в избушку. Внутри температура за двадцать по Цельсию. На сорок градусов выше, чем снаружи. Снимает норковую шапку, толстые рукавицы и куртку. Затем с интересом оглядывает помещение. У входа топорик, а также тесло, для других целей. В глубине - охотничье ружье. На полке глобус в окружении водочных бутылок; на стене карта мира. Но карта старая - по Евразии раскинулся огромный Советский Союз. Вокруг - семейные фотографии и портреты прежних «отцов народа», в которых молодому мерещится полузабытый ленинский профиль.
       - Охотничьему житью дивишься? Давай к столу.
       - Спасибо.
       - Как раз обед варил. Оленину будешь?
       - Конечно, конечно! С удовольствием!
       Хозяин и гость выпивают водки.
       - Больно уж тут тихо, - говорит старик. - Всякому гостю, вроде тебя, рад. Всегда пожалуйста.
       - Один тут живете? - спрашивает молодой.
       - Один. Охотятся всегда в одиночку, так уж издавна повелось.
       - И собаки нет, я гляжу?
       - Нету. Не держу собаки.
       За разговором молодой всматривается в лицо старика, пытаясь поточнее определить возраст. Шестьдесят лет? Семьдесят? Волосы и борода совершенно седые. Но это не седина когда-то черных волос. Ясно, что волосы раньше были светло-русыми. И лицо чисто славянское.
       А вот у молодого - лицо азиата.
       - Давай еще по одной, - говорит старик, подливая водки.
       Снаружи раздается крик седого дятла.
       Парень продолжает наблюдать. Делится впечатлениями, задает вопросы - оленя-то сами пристрелили, дедуля? - водит глазами по комнате. Над столом полки, на полках зимние заготовки. Грибы, огурцы... Старик заводит разговор о пенсии. О развале системы говорит равнодушно, словно эта беда его впрямую не касается. Всю жизнь проработал в МПС, а оно вон как все обернулось, теперь он вроде щепки.
       На стене висит радиоприемник. Новости все отсюда? - интересуется парень. Да нет, батарейки экономлю, - смеется старик. Я и так знаю, что в мире делается. Хоть и в лесу живу.
       - Знаете? - повторяет парень.
       Знаю-знаю, а вот рыбки не хочешь? У меня копченый лосось есть, я совсем забыл! Под водочку хорошо. Я и себе тоже... Эх, годы!.. Старик опрокидывает стакан, встает с места и идет в сторону кухни. Парень встает тоже. Не надо! Не беспокойтесь! Вернитесь на место, пожалуйста. Вот сюда! Там ведь и ружье, и нож, там слишком много лишнего...
       - Эй, Архиепископ!
       В правой рукой парня - австрийский полупластиковый пистолет, направленный прямо на старика.
       Старик останавливается, как вкопанный.
       - Руки вверх! - приказывает парень. - Кругом!
       Старик повинуется. Его лицо не каменеет от испуга и даже не бледнеет. Хотя ему, конечно, не до смеха.
       А парень идет к нему. Парень смеется.
       И тут происходит нечто. Парень не дилетант, он не приближается к старику больше необходимого, держит дистанцию. Пистолет на вытянутой руке. Все меры предосторожности соблюдены, парень находится в безопасной зоне. Он должен был в ней находиться. Вдруг закрывается обзор. Что такое?! - вопрос самому себе. Обоняние улавливает запах спиртного. Да это ж водкой несет! - ответ самому себе. У старика водка во рту!
       Вылетает пуля.
       В этот самый миг у парня переламывается колено. Левый коленный сустав, не выдержав удара, вминается и складывается в обратную сторону, как треугольная скобка. Тело чувствует крен. Парень чувствует. Правая нога остается прямой, но в следующий момент и она сметена. Тело, повисев мгновение в воздухе, шмякается на пол. Удивительно плавно. Силы тяжести не ощущается. Парень чувствует ее лишь в следующий миг, когда кто-то вскакивает ему на спину и бьет ногой в висок. Ладони придавлены чужими ступнями, пистолет выбит.
       В спинном мозге тяжесть.
       На спинной мозг сброшено что-то твердое.
       Надавили локтем, - отмечает сознание. Конечности не двигаются.
       Затем вокруг шеи обвиваются руки, и голова с хрустом поворачивается - но этого звука парень уже не слышит.
       Потому что парень мертв.
       - Ох ты... - шепчет оседлавший труп старик. Он поднимается на ноги. - И здесь вынюхали. Наконец вынюхали и здесь. Ну и носы у них!.. - в шепоте его слышится радость.
       Прямо как собаки, - думает старик.
       Но что вы знаете, дураки, о настоящих собаках?
       Старик идет по комнате. Он направляется к полке, украшенной водочными бутылками. Полка висит на стене в окружении карты мира, семейных фотографий и портретов «отцов народа». Старик снимает с полки глобус.
       - Ни черта вы не знаете о настоящих собаках, клоуны! - говорит старик.
       Он разламывает глобус пополам. Снимает верхнее металлическое полушарие. Внутри лежит череп. Это череп животного. Судя по форме, череп собаки. Обожженный, кое-где с остатками кожи. Глобус внутри снабжен перемычками и амортизирующими прокладками - настоящий защитный футляр. Старик с нежностью смотрит на собачий череп.
       Чего он еще наплел-то? Напарник у него в машине остался? - вспоминает старик слова мертвого. - Ничего, разберемся и с напарником.
       - Да, так и сделаем, - говорит старик черепу. - Я, сумасшедший, хочу освободить. Все силы прошлого. До того, как умру. До того, как мое... как наше поколение вымрет.
       Так или не так? Собака!
       Великая собака, советская героическая собака, нашедшая упокоение в глобусе!
       Старик продолжает что-то бормотать одними губами и в конце концов уходит.

Перевод с японского В.Смоленского