И-И-И-И-И-И... ХРЯСЬ!!! А-А-А-А-ТЛИЧНО!!! Старый ЛЭТИшный стройотрядовский клич. "И-И-И-И" оралось кем-нибудь одним, чаще всего комиссаром, а "ХРЯСЬ" подхватывалось всем кагалом, сколько есть. Кличу обычно предшествовал адресат, упоминание того, во имя чего клич провозглашается. Например:
"Соловецким островам наше И-И-И-И... ХРЯСЬ!!! А-А-А-А-ТЛИЧНО!!!"
"Банному дню наше И-И-И-И... ХРЯСЬ!!! А-А-А-А-ТЛИЧНО!!!"
"Пельменным Петроградской стороны наше И-И-И-И... ХРЯСЬ!!! А-А-А-А-ТЛИЧНО!!!"
Славное время, золотые денечки... На наш век этого еще хватило. Посчастливилось учиться в вузе, стройотряды которого справедливо считались самыми крутыми в Питере и славились на всю страну. И дело даже не в том, сколько, чего и как они строили и что с этого имело народное хозяйство, продвигавшееся к светлому будущему. Сермяга в том, какими они были изнутри и что творили с людьми, в них счастливо попадавшими.
Движение ССО началось в шестидесятых и тогда естественным образом носило отпечаток времени. Романтика дальних дорог, ударные стройки, мотивы братства, бессеребреничества и жертвенности - все это довольно точно было схвачено в "Гимне ССО ЛЭТИ". В некоторых отрядах эта идеология так и осталась доминирующей. Другие плавно отдрейфовали в сторону меньшей идеологизации и иных ориентиров - от куртуазного маньеризма до хипповской коммуны. Третьи провозгласили зарабатывание денег единственной достойной целью и стали гордо называть себя шабашками. Как правило, чисто шабашные строяки были серыми и унылыми, да и денег на деле привозили не больше других. Интереснее были коллективы с изюминкой, которая не обязательно декларировалась, но, если имелась, то всегда была заметна.
Когда в 1987 году я пришел в "Кварк", он представлял из себя раненого динозавра. Отряд со славной 20-летней историей, где только не побывавший и что только не строивший, отряд, регулярно являвший миру титанов духа, таких, как лидер рок-группы "Авиа" Николай Гусев, этот выдающийся, героический отряд был несправедливо побит злой судьбой в обличьи комитета ВЛКСМ ЛЭТИ - сначала оставлен на лето в городе чинить бани и прачечные, а потом и вовсе расформирован. Только невиданное жизнелюбие и улыбка соловецкой Фортуны не дали динозавру вымереть. Раны же еще предстояло залечивать.
СОЛОВКИ РАБОТА КОМИССАР БОЙЦИЦЫ Осенью, по возвращении с Соловков, я был выбран в комиссары. Рекомендация моего предшественника на сем ответственном посту звучала так: "Вадик, конечно, тормоз, но его все любят". Это определение, "тормоз", так и преследовало меня на всем протяжении моей комиссарской деятельности, правда, в несколько облагороженной модификации - "вестингауз", по названию системы железнодорожных тормозов. Была даже написана песня "Я вестингауз", которую меня заставили выучить и исполнять, что я, кстати, делал с большим удовольствием, ибо художественные достоинства ее оспорить невозможно.
Теперь, по прошествии лет признано, что я вовсе и не был таким уж тормозом и что мои преемники, которые в свое время окрестили меня вестингаузом, тормозили гораздо больше. Как бы там ни было, я вправе гордиться тем, что именно в мою бытность комиссаром "Кварк" находился в пике своей формы и прославился на всю Архангельскую область, а по возвращении - на весь ЛЭТИ. Выезд 1988 года (в Бобровский Рейд, сплавную контору на Северной Двине) остался в истории как лучший.
Главной причиной тому было крайне удачное пополнение отряда молодыми бойцами. В 1987 году в институт начали возвращаться первые дембеля, валом повалившие в строяки. Можно по-разному относиться к призыву студентов в армию, но то, что сначала грозило похоронить все движение, через два года обернулось небывалым благом. Тертые калачи с умелыми руками и солдатской смекалкой, обладающие к тому же здоровым армейским юмором, эти кадры пришлись как нельзя более к месту. Во многом благодаря им летом 1988 года родилось то, что даже неловко называть жалким словом "изюминка" - родилась мощная субкультура уродства, пропитавшая в "Кварке" буквально все и определившая его неповторимый облик на все последующие годы.
УРОДСТВО ПЕРСОНАЛИИ ТРАДИЦИИ БАРЫ ПРИВАЛ
Тяжкий труд на ниве комиссарства изрядно подорвал мои силы, и я счел за благо выйти в отставку. После этого началась комиссарская чехарда - одного отчислили из института, другого задробила медкомиссия... В чехарде поучаствовал и я, то есть снова нацепил комиссарскую лычку (что интересно, уже после выхода из рядов ВЛКСМ - с формулировкой "Хочу быть пассивным борцом за дело Коммунистической Партии" и приговором: "Анархист!"), но ненадолго, уже в июле-месяце уступив лычку Рору, как отцу-основателю уродства. Второй соловецкий выезд 1989 года не очень удался, но творческий потенциал отряда был все еще высок, и дал о себе знать на традиционных ноябрьских вечерах.
ВЕЧЕРА ТВОРЧЕСТВО ФОЛЬКЛОР Выезд 1990 года, снова в Бобровский Рейд, состоялся без меня и был, по отзывам, не самым плохим. Но уже начинался закат строительного движения. Менялся весь жизненный уклад, у студентов появлялись другие возможности как заработать, так и самовыразиться. Бился в агонии комсомол, который, хоть и не был нами шибко любим, все же играл в движении известную роль. Наконец, найти денежную контору становилось все трудней. В 1991 году "Кварк" в последний раз что-то построил, и было это на Камчатке. По единодушному мнению всех бойцов, завершающий аккорд 25-летней истории отряда был достойным.
* * *
Чем живут сегодняшние студенты, мне понять трудно. Не будь отряда, вспомнить сегодня было бы решительно нечего. Ну, курсовики писали за одну ночь, ну, в общаге гудели, ну, гоняли нас на овощную базу... Разве можно хоть что-то из этого перечня поставить рядом с хмурым сентябрьским утром, когда ты едешь на троллейбусе из общаги в институт, едешь по привычке зайцем, и к тебе вдруг подходит тетя-контролер, и ты, вместо того, чтобы рвануть в другой конец и затеряться в толкучке до ближайшей остановки - вместо этого отработанного до автоматизма действия ты не спеша расстегиваешь нагрудный карман строевки, достаешь оттуда туго перетянутую пачку банкнот, вскрываешь ее, выдергиваешь червонец и протягиваешь тете, а на вопрос "Откуда у тебя, студент, такие деньги?" небрежно отвечаешь: "В стройотряде заработал" - да разве хоть что-нибудь может с этим сравниться?
Самые близкие друзья - оттуда. Самые яркие воспоминания - оттуда. Для каждого из нас отряд стал прецедентом жизни на полную катушку, эталоном, который так и останется торчать бетонной сваей сквозь любые наслоения скуки, разочарований или неудач. Прецедент был - значит, может и повториться.
Мой приезд в Питер в сентябре 1996 года совпал с репатриацией Рора. На отвальной пили за удачу, за остающихся, за обе родины, за "попутный норд-зюйд в горбатую спину". Время от времени вставляли традиционные кварковские тосты. Где-то после "хомы-подводника" Ламский, экс-командир, налился кровью, воодушевился и, жестикулируя в своей фирменной манере, повел агитацию за возрождение отряда.
- Я в натуре говорю, у меня все схвачено. Я могу, я договорюсь! Я Уксусову позвоню! Поедем в Боброво. Или на Камчатку опять. Молодых наберем... Вестингауз! Ты едешь или не едешь?
- А комиссаром кто?
- Ты конечно, кто же еще?
- Еду. Если на Камчатку, мне близко.
- Рор, а ты едешь?
- Я не знаю... Мне далеко теперь...
- Что "далеко"? Ты урод или не урод?
- Урод...
- Ну так поехали!
- Поехали.
- КВАРКУ-97 И-И-И-И-И... Утром тему Кварка-97 уже не поднимали.
Не так давно довелось услышать от приятеля-физика, что гипотезу о кварках современная наука отвергла. Звучит символично, хотя и грустно...
Но на наш-то век этого хватило! И слава Богу!
СТРОИТЕЛЬНОМУ ДВИЖЕНИЮ И-И-И-И... ХРЯСЬ!!! А-А-А-А-ТЛИЧНО!!!
© 1997 В.Смоленский
