БГ в Японии, март 1999 г.
Песни для старого быта
(Киото, 5 марта)
Всю программу пребывания в Киото нам делали люди, не рассказать о которых
мы просто не вправе.
В городе Осака есть трехкомнатная квартирка, на дверях которой написано:
«Prospekt Mira». Так называется фирма, основанная в 1996 году человеком
по имени Макото Кимура. Профиль у фирмы несколько экзотический: пропаганда
русского рок-н-ролла в Японии. В свое время Кимура долго жил в Москве и
по-русски говорит отменно. «Аквариум», правда, особо не слушает, поскольку
больше уважает «провокационную музыку» и вообще считает себя панком и
авангардистом — но после проведенных в России лет относится к фигуре БГ
 с пиететом.
Кроме Кимуры, в фирме работают еще двое — компьютерщик Хидэёси
(страница на Сети — его рук дело) и совершенно очаровательная Тикако,
ведающая собственно бизнесом. Бизнес заключается в торговле русскими
компактами, которые пока расходятся не то чтобы со свистом — но все же
приносят деньги, достаточные для эпизодической организации японских
гастролей наших музыкантов. В последний раз это была таллиннская группа
«Не ждали», теперь речь идет о концертах «Вежливого отказа». Задумываются
над тем, как связаться со «Звуками Му».
Мы как-нибудь напишем об этих ребятах поподробнее. Они
удивительные.
* * *
Прибываем в Киото, ловим на вокзале такси, упадаем в отель. Точнее, в
рёкан — гостиницу в чисто японском стиле. Кимура не подвел, жилье
подобрано что надо. Я нахожу его по-хорошему «джинсово-потертым», а
Вадька даже усматривает проявления эстетики «ваби».
Вокруг все деревянное, за окошком организован водопадик, каждая дверь скрипит,
стены тоньше некуда, а кроватей нет и в помине. Под вечер миниатюрные
бабульки в кимоно приносят тебе тюфяк и стелят прямо на татами,
чтобы утром ломиться в дверь, требуя его обратно. Уютно, вкусно и
недорого.
Расчет оправдался — гости, похоже, довольны. Но валяться на циновках
времени нет, через час концерт.
* * *
В районе Кансай (Киото, Осака, Кобэ) нашего брата пока немного,
поэтому и народу набирается от силы полсотни человек. Как окажется
потом, многие не пришли, испугавшись давки, а потом жалели. Но
благодаря этому концерт протекает в душевной атмосфере питерского
квартирника. Борис начинает «Трамваем» и, двигаясь из Калинина в Тверь
через комнату, лишенную зеркал, постепенно подводит зал к
«Электрическому псу»:
«...И одни с изумлением смотрят на Запад,
А другие в экстазе ползут на Восток...»
На токийском концерте публика остро прореагирует на это место.
Здесь же сначала дослушали до конца, а уже потом вознаградили громкими
возгласами: «Вот это по-нашему!» После «Пса» начинается, наконец,
полнокровное общение с залом.
Записка: «Сейчас в печати часто встречается понятие "Русский
Рок", и каждый понимает под этим что-то свое. Как бы Вы охарактеризовали
русский рок?»
Ответ: «Я представляю себе русский рок примерно так: пожилые люди с
немытыми волосами громко поют о том, как им плохо живется на свете.
Причем среди них попадаются особо продвинутые, которые поют о том,
как им плохо живется на свете вместе со всеми нами.»
Серия новых песен. «Девушки танцуют одни», «Скорбец», «Чкалов»,
«Афанасий Никитин». На словах «нам, русским, за границей иностранцы
ни к чему» зал просто взрывается. Борис отмечает, что в России эта
строчка не порождает такой бурной реакции. Ничего удивительного.
«Старик Козлодоев» — вестимо, куда ж без него... Сидящий позади меня
пацан лет десяти то и дело прыскает в ладошку. Но не слова тому виной
— пацана смешит инструментальная вставка. Та самая — «Тра-та-та-та-та
Та Та...» Мать, оглядываясь вокруг, смущенно его одергивает.
Концерт снимается японским телевидением. Потом они берут у Гребенщикова
интервью. Очень хороший знак.
|
