Только не говори никому, что Трамвай не придет. Что эти рельсы обрываются за поворотом. Что ты сам приволок сюда  эту тубму с надписью "Остановка"... Никому не говори, кто спросит тебя об этом! И мне не говори...

        Вот уже второй год "Лавка Языков" упорно и выразительно молчит.

        Так молчат под осенним ливнем на остановке трамвая. Совершенно разные люди - одинаково ежатся, притоптывают ботинками по асфальту от холода, толкаются распахнутыми зонтами. Матерятся про себя и одними глазами умоляют дать прикурить... Уже через пять минут все заберутся в вагон - и забудут о существовании друг друга, забудут об остановке, позволившей им повстречаться. Но сейчас, пока не пришел трамвай, - происходит редкая,     по-своему уникальная вещь...
        Сейчас все молчат заодно.

        В "Лавке Языков" нет редакторских статей. Нет воззваний к читателю, манифестов, лозунгов и судьбоносных программ. Никто не бросится вам навстречу с резиновой улыбкой, рассыпаясь мелким бесом в приветствиях, растекаясь прыткой мысью по виртуальному древу. Готовьтесь: здесь вас окружит тишина.

        Нет, не мавзолейно-величественное безмолвие библиотеки Максима Мошкова. И не лениво- убогая немота страниц Урюпинского ДальрыбВТУЗа. К ЭТОЙ тишине можно подключаться, как к розетке, когда душа в очередной раз выдыхается от литературной тухлятины и угробленного Языка, заполонивших наше странное время.

        Предупреждаю сразу: уютного кайфа читальных залов не будет. Будут мысли. Много мыслей. Будет раздражение, будут споры с самим собой. Ибо если у Мошкова собрано то, что признано массами, то у Немцова - то, что признано Немцовым и только им. А уж этот фрукт, уверяю вас, - не подарочек. Макс - из той возмутительной породы людей, которые вместо "да" всю жизнь говорят "казалось бы". И выступают альтернативой всему, до чего дотянутся их ой, некороткие руки. Никаких компромиссов. Его Личный Вкус, Его Индивидуальный Выбор, Его Субъективное Чувство Меры стегают по глазам, сполохами пробегая меж строк каждого отдельного текста этой кунсткамеры - далеко не всегда совпадая с нашими чувствами. И хочется спорить, задираться, хочется писать длинные язвительные послания, умничать в присутствии каких-нибудь дам - и философствовать о Вечном перед воображаемой аудиторией. Хочется быть молодым, стебливым и колючим. Хочется быть cool.

        Потому что "Лавка" - это cool. "Лавка" - это вызов. Одних раздражает. Других заражает. Равнодушных пока не видал.

        Эй, Макс!!! А ну, выходи, опять драться бум!!! Зачем ты прилепил к интервью с Юрой Наумовым свои старые, студенчески-незрелые переводы Битлов, которые сам давным-давно задробил?? Почему твои версии  "Pogues" могут воспринимать только люди,  знающие эти песн, - ты что, специально?? Какого лешего под стебливо-жизнерадостными "Письмами из Хиппонии" приютился клинически-трупный трактат комсомолки, перековавшейся в необуддисты??? Что ты всем этим хочешь сказать, а, Макс?!?...

        Молчит Макс. К очередной телеге колеса приделывает. Что это будет в следующий раз - только ему известно. Одно знаю - не будет штамповки, не будет китча, не будет банальности, - не будет того, к чему все давно привыкли и в чем закисли... Поэтому, так и не получив ответа, сидишь себе дальше - и пребираешь снова мышкой странички в экране, как буддийские четки в ладони, - и вот уже сомневаешься в себе, и переставляешь местами свои и чужие углы зрения, позиции, мнения... Его Молчание заползает в мозг - и изнутри незаметно придает ему новые очертания.

        Кому еще придет в голову объединять в одном разделе Иегуду Галеви - и поэтов Башкирии? Самое невероятное - то, что в подаче Макса все выглядит совершенно естественно и органично. Айра Гершвин запросто перетекает в Погз, а Том Вэйтс подхрипывает Саше Демину. И когда у вас окончательно съедут привычные планки - мужайтесь: Недорогой Носорог в пиратской треуголке ненавязчиво пригласит вас на румбу...

        А.Н.Житинский как-то посетовал в старых "Кружевах" - мол, сюда бы еще и дизайна... Но я не понимаю, куда тут еще пихать. Хороший текст рисует картины у нас В ГОЛОВЕ, а не перед глазами. Если тексты Буковски или Хаксли еще и дизайнировать (с таким-то напрягом!!!) - у народа просто пробки повылетают в голове. Именно на примере Немцова так хорошо видно: ЧЕМ ГЛУБЖЕ ТЕКСТ, ТЕМ МЕНЬШЕ ОН НУЖДАЕТСЯ ВО ВНЕШНЕМ ОФОРМЛЕНИИ. Вы никогда не задавались вопросам, почему к "Братьям Карамазовым" практически не рисовали иллюстраций (Глазунов не в счет)?

        Почему и о чем молчит Макс Немцов? Может, он - еще тот Лаокоон? Может, открой он рот - и вышел бы крик длиной по меньшей мере в столетие?

        Чтобы понять это, нужно одно: все это читать. Терпеливо совершать тяжелую, как в шахте, работу. И когда привыкнешь к этому колючему, не всегда ровному, но неизменно - ищущему чего-то нового  стебово-отрешенному стилю, - вот тогда и проступят перед глазами те неповторимые характеры, которых Макс притягивает собой, и которые и составляют Дух заведения.

        Не знаю, кто как, - я прихожу сюда за этой Тишиной. Когда мне никто ничего не объясняет. Когда меня не держат за дурака. Я прихожу сюда, в Лавку, когда мне опять вселенски одиноко - и снова до мурашек охота услышать, как шлепают капли по каменной мостовой, проложенной век назад, вперемежку со звонками трамваев из-за поворота - таких привычных симптомов Молчания  города моих знакомых, полузнакомых - и совсем незнакомых Друзей.