Митя КОВАЛЕНИННо когда трубадуры уснут -
что останется, кроме
черной кляксы вина
на сером холсте
у окна твоей
спальни,
Мона
?!
ЖЕМЧУЖИНА. Форма.
Волны схлынули.
Медленно-медленно видишь теперь сама: с этих
пор, как закрылись створки раковины твоей, - белый цвет их уже не меняет
своих оттенков, как ни стучись.
С той поры, как закрылись створки раковины твоей...
Но песчинка прозрачного кварца, прошмыгнув в
последний момент глубоко в эти нежные складки твои, успевает-таки затаиться,
и с тех пор выжидает испуганно, погасив самое себя.
О, с тех пор, как закрылись створки Раковины-Тебя,
- несть числа двойникам твоим на иссушенном побережье. Не запутаться в
них бы, гадая, где же так испугалась ты жить - жить любой другой формой
без панциря...
Согревая, сжимаю в ладонях.
Угадав слабый пульс через кальция белый саван,
напою тебе что-нибудь разное - чтобы медленно же различать потом, как на
ровно три тыщи оттенков черной туши японской распадается стылая темень
в самом диком твоем изнутри.
Волокном ожиданья опутанное перестало саднить
в утробе ли, - только вдруг в нежных сладках твоих ослепительно-черное
- это больше не рана с тех пор; - да, с тех пор, когда начали сами собой
захлопываться створки Раковины твоей,
Идеального круга жемчужина.
Монохром-2
ИГРАЮЩИЙ В ГО. Композиция
Если камней достаточно, но не в избытке.
Если и места хватает - и грудь распирает воздухом.
Если устанешь ждать и почувствуешь: Время двигаться
с места -
Играй себе черными, наполняя путаницей своих
вариантов безмозглое время, делая первые выкладки - вслепую, не думая,
наугад. Когда-то он будет, Последний Камень - что тебе до того? Знай лишь
спокойно в себе, что когда-нибудь, все оправдав, ляжет он точно туда, куда
следует.
Ну, а пока - невзначайные жесты руками:
- как захлопнешь от ярости позавчерашнюю книгу;
- как погладишь под клювом вдруг слетевшую с
купола птицу;
- как обронишь и тут же подхватишь связку немых
ключей перед запертой наглухо дверью...
Так - выкладывай первые камни, чтобы просто заполнить
собою навека зачинаемое пространство -
Небо женского рода.
Монохром-3
АГАВА. Тонировка.
Твердящие о своем.
Твердеющие в себе.
Замерзающие еще больше от случайных прикосновений
- эти многие, многие листья одного и того же растения.
- Не бросай нас! - кричат они, но на лицах их
нет для тебя выражений. Может быть, все не так; но на глаз это - правда.
Горизонт в окне рассекает их теперешний мир пополам:
черно-белый, всегда черно-белый. Татуировка инеем на стекле - вот их Африка
ныне.
Словно бы и не кактус угрюмый был зеленым их
предком. Словно вовсе не вдаль по бескрайним пустыням, бесконечно - в поисках
влажного рыли корни ходы в раскаленном песке...
За себя, за него, за них всех, вплоть до мраморного
горизонта теперь - "НЕ БРОСАЙ НАС!" - слова их скрипят так сухо теперь
на твоих одиноких зубах, не придуманные - и не выкрикнутые.
Раз не знали они, что цвести только раз, - зачем
ты взяла их с собой в этот климат, ни разу не бережный? В несуществующем,
стылом жилище твоем - помнишь, как жались они испуганно, выставляя свои
булавки, сохли сперва от неверия в земли твоих горшков... Сколько недель
или лет ты убила в них - прежде чем, отдавшись наивно теплу твоему, все
они зацвели, как умели?
Тесно ли тебе стало меж колюче-цветной их жизни?
Большего ли ты ожидала?
Знала ли ты, открывая окно, чтобы вылететь в
морозную свою полночь, - спроси себя, разве не знала заранее, что и после
твоих холодов им, однажды оттаявшим, будет снова назначено жить - хоть
теперь и бесплодно?
Прикосновенье - и звон, звон стеклянный от листьев,
растерянных и никому не нужных - теперь,
На морозе без правил.
Монохром-4
ФИДБЭК. Пространство
Чуть назад - разгон - инъекция злости в пальцы...
В миг удара - бездонная слепота.
В миг удара плоскости нет.
Все - ради этого мига.
- ................! - встреча с плоскостью слова.
Вмятины от костяшек в кровь ободранного кулака.
И - назад, по закону Природы. Даже если не хочется.
И поэтому -
Новорожденное Пространство. В ожидании новой
старости.
Все внутри подымается, и желудок встает
на дыбы от инстинкта: драться, драться с этой плоской поверхностью - протыкая
ли лезвием кисти, выворачивая ли слова.
И я вымажу холст твой красным:
пусть он истлеет.
А тогда уже и рама будет глупа.
Оживай. Слово - дальше, и слово ближе. Они все
когда-нибудь теплые, если все на своих местах. А порядок - не в наших открытых
ртах, все мы пробовали рисовать языками. Окунайся. Глубоко или мелко -
все это только волна.
Все, что могу - лишь вынуть тебя из плоскости.
Все, что потом - только шепотом.
Время пошло: чуть назад - и снова разгон...
Я верю - слепота преходяща. Боли нет в миг удара.
Так успей же. Все, что есть, - ради этого мига.
Соскакивай.