Все началось так давно... Пожалуй, началось все с телефонного звонка, когда не вполне трезвый, икающий Вадим Каневский пригласил в гости в Японию Бориса Борисовича Гребенщикова. С этого звонка, вообще очень много чего началось. И все эти буриме - тоже начались с этого звонка. И изменения у многих в жизнях - начиная от БГ и заканчивая мной. Вообще, по личному впечатлению и по рассказам знавших Вадим Иосича дольше и больше, был он человек-ключ. Человек, который бросает зерно в землю, но почему-то никогда не оказывается на этом же месте, чтобы собрать урожай. Так и с этим приглашением вышло. Когда БГ и иже с ним приехали с концертом в Киото, рядом с которым я тогда жила и работала, Каневского среди "иже с ним" не было. Так что впервые познакомилась я с ним заочно. Зато очно познакомилась с Ковалениным и Смоленским.

Через какое-то время приехала я в гости к Мите Коваленину в Ниигату, а Вадим Каневский тогда жил у него в доме на первом этаже. Вот тогда только и познакомились. Вернувшись из гостей в свою рабочую и виртуальную жизнь, вдруг на регулярно посещаемом мной сайте буриме стала замечать кого-то нового, но явно из Японии. Спросила - и все открылось.

Оказалось, что я на коваленинском компьютере оставила в "закладках" ссылку на буриме - и Вадим ею воспользовался. Был он тогда какой-то потерянный - без своего угла, без определенных планов. Может, от этого стал интересоваться компьютером, с которым до той поры особенно и знаком-то не был. И буриме подвернулось очень вовремя - Вадим Иосич "подсел" и на писание, и на общение там. Я ужасно рада, что побыла разочек для него "ключом". С компьютерами, кстати, под это дело он тоже в результате на довольно неплохом для пользователя уровне подружился.

Уже где-то через 1.5 года мне потом со знанием дела что-то советовал про комплектующие, помню. Здорово, что тогда он нашел в буриме некую свою нишу, свой мир, новых людей, которых полюбил. И еще здорово, что есть теперь сами буриме, как хотя бы что-то документальное. После себя он оставил, безусловно, очень много. Это кто угодно, знавший его, подтвердит. Но осталось это все - в людях. А значит, личное, неопределяемое и неизмеряемое, плюс, при попытке передачи хочешь-не хочешь интерпретированное через мифотворчество рассказчика. А буриме (и еще единственный рассказ - "Безработный брахман" на Сусях) - это все-таки его о себе, от себя и для всех, напрямую.

- Грирке