Токийский район Харадзюку всегда был странным местом, привлекающим разного рода маргиналов. В 80-е годы в близлежащем парке собирались японские поклонники Элвиса Пресли, танцевали под магнитофон, соревнуясь в сходстве с кумиром и развлекая гуляющую публику. Потом они куда-то исчезли со своими коками и клешами, и теперь музыкальная жизнь этих мест ограничивается подростковыми рок-бандами на мосту перед входом в храм Мэйдзи. Главное действо переместилось в сферу высокой моды, маскарада, карнавала, шоу, в общем того безумия, ради которого каждое воскресенье сюда съезжаются несколько десятков девочек-подростков.

    Они появляются часов в десять утра, пока еще неотличимые в толпе, прикрыв свои невиданные наряды плащами или спрятав их в рюкзаках. В это время окрестности превращаются во вполне профессиональные гримерные: здесь не отделаешься сердечком, нарисованном на щеке помадой, или расплывающейся тушью на ресницах. Девушки подходят к делу основательно и проходит не меньше часа, прежде чем они превращаются в принцесс, ведьм, медсестер и прочих героинь, напоминающих одновременно черно-белые фильмы ужасов 30-х годов и кустарно сделанную дешевую порнуху. Потом они пойдут гулять по своему маленькому королевству, состоящему из одного моста и одной улочки, иногда заходя на территорию соседних нейтральных государств выпить банку колы или съесть гамбургер. Будут издалека кивать друг другу в толпе, ловить на себе недоуменные взгляды "нормальных людей", позволять гайдзинам суетиться рядом с фотоаппаратом. (Мне почему-то кажется, что они должны относиться к нам с сочувствием: мы тоже издали замечаем друг друга в толпе и тоже иногда ловим на себе недоуменные взгляды, правда не такие откровенные).

    Потом начнет темнеть, и пора будет смыть грим, засунуть парчу и кружева в пристанционный локер и ехать домой: на завтра остались недоделанные уроки. В отличие от гангуро их не выделяет загар, остающийся неизменным круглый год, или въевшиеся в кожу татуировки, словом ничего такого, что нельзя было бы смыть за десять минут в туалете ближайшего кафе перед возвращением к родителям. Для них это не образ жизни, это всего лишь протест против белых гольфиков и синей форменной юбки, папиного серого костюма - много лет меняющего только оттенки от светло-пепельного до мышиного - и маминого фартука с той же мышкой на левом кармане. Раз в неделю можно плюнуть на все это и надеть черное, красное, фиолетовое, зеленое, плюс немного желтого на волосы и синего на щеки. Превратиться в настоящую роскошную женщину, утереть нос проклятой Вандербильдихе, царственно пройти мимо разинувших рот иностранцев. И назавтра уже легче влезать в осточертевшую школьную форму. Потому что терпеть осталось всего шесть дней - до следующего воскресенья.

       Ю. К.

 

Фотографии

© Коля Китанин