МИСТИЦИЗМ В ЯПОНИИ

Виктор Петрович Мазурик
К. ф. н., Институт стран Азии и Африки
МИСТИЦИЗМ В ЯПОНИИ
(Аудиоконспект)

Говоря о мистицизме в Японии, больше приходится объяснять, что не является чем-то, нежели что чем является. Дело в том, что о Востоке накоплено множество разных стереотипов и мифов. В России эта традиция мифологизации Востока и собрания легенд о нем довольно давняя. Из ближнего времени можно вспомнить бум ориентализма серебряного века, когда поэзия Гумилева и Бальмонта, к примеру, содержала "виртуальный Восток", который не имел к реальному Востоку почти никакого отношения. Но он был таинственный, мистический, особый: это - Шамбалы, Гималаи Духа, это идеальные страны, где живут люди, обладающие способностями прозрения своей внутренней природы, это восточные медитации и прочее. И сегодня очень много усилий уходит на то, чтобы не столько эти мифы развенчать, но объяснить, что за этим реально стоит.

Сегодняшняя тема имеет парадоксальное название - "Мистицизм в Японии". Я даже думал, не начать ли мне лекцию словами "мистицизма в Японии нет" - а потом уже объяснить, почему. Но потом передумал, потому что, как н не так все просто. Конечно же, там есть элементы того, что мы называем мистицизмом в более привычных нам культурах. Но потом, для человека, Востоком не занимавшегося, весь Восток это что-то таинственное и необычное. Между тем, Восток очень разный. По величине населения и по площадям - это три четверти мира. К тому же восточные страны очень разные по культуре, по ментальности. Соотношения восточных стран с большой европейской культурой очень разные. Восточные страны иногда в чем-то парадоксально совпадают с европейской культурой, а в чем-то являются ее предшественниками. К примеру, хваленый западный рационализм, логика, математика и т. д. Но какова была бы европейская культура без арабских стран? Без индийской и арабской логики, математики? Мы пользуемся арабскими цифрами. Это все - рациональная часть Востока и мы очень много взяли из арабской культуры. Аристотель также очень много взял из восточных систем.

С другой стороны, в ряде культур мы наблюдаем отчетливо выраженные мистические тенденции. И тут нужно определить, что же такое мистицизм как таковой. Вообще, понятие Мистика использовалось в ранней европейской культуре в очень узком смысле слова. В греческом языке изначально - это таинство, сопровождающего культ Димитрия и Диониса. Это аграрная Магия. В широком смысле слова мистика - это сверхчувственный способ познания мира, связанный с процессом гносеологии, с процессом познания и результатом этого познания. Это та часть познания, которая не может быть выражена в привычной нам системе символов, слов и рациональных категорий.

При этом мистический опыт, как его трактуют в европейской культуре, это не просто какой-то экстатический и иррациональный способ познания, в нем есть и некая объективная часть. Это не просто какие-то странные ведения, ни чем не подтвержденные. Мистический опыт может быть просто связан с внутренним состоянием человека. И все же нужно различать истинно мистический опыт - абсолютно объективный, не зависящий только от одного человека. Такой опыт открыт одному человеку, но точно так же может быть открыт и другому путем различных душевно-психических состояний. Однако само психологическое состояние - еще не мистический опыт, хотя именно их часто путают между собой. Истинно мистический опыт - и в этом сходятся философы и мудрецы как Запада, так и Востока, - чаще всего не связан ни с какими эйфориями, восторгами и прозрениями. Просто человек отчетливо ощущает другую сторону явления - как будто он увидел привычные вещи с непривычного угла зрения.

Поэтому мистику следует отличать от фантастики. Скорее даже - от душевной фантастики, ибо мистический опыт, особенно в средние века, был связан не с душевным, не психологическим или интеллектуальным слоем сознания, а с духовным, гораздо более глубоким и не зависящим ни от интеллектуального уровня человека, ни от его психологического состояния (возвышенного, радостного или какого-либо иного).

Даже внутри европейской культуры мистический опыт несколько различается и по-разному воспринимается. Например, в католической культуре большое внимание уделялось той части мистического опыта, которая имеет зримые формы, это некое видение, тексты. В Восточном Православии больше ценилось особое состояние сознания, которое не имеет формы. Возможно, многие слышали такое понятие как "Исихия" - традиция исихастов, молчальников, которые учились путем глубокой медитации и самосозерцания открывать тонкие слои знания о самом себе. Ибо самые глубокие слои знания о внешнем мире - это знания о самом себе. Иррациональная Европа интуитивно всегда знала это. Универсальная формула, которую предложил Сократ - "познай себя" - самая тотальная форма знания, т. к. она открывает пути к другим направлениям знаний.

Конечно, эту традицию Западного и Восточного мистицизма можно развивать до бесконечности. Вспомнить Игнация Лаиолу. С другой стороны, из более поздних времен вспомнить исихастов Сергия Радонежского и Серафима Саровского. Опыт глубокого самосозерцания, накопленный и записанный в каноне исихастов - "Филокалия", или, в переводе с греческого, "добротолюбия" (а это пять томов фундаментального описания медитационного опыта!), по тонкости описания сверхчувственного знания значительно превосходит любые восточные трактаты мистического созерцания: дзэнского, суфийского и какого-либо еще.

Добротолюбие - это опыт описания внутреннего состояния тех аскетов и молитвенников, которые практиковали различные формы глубокого созерцания. В частности, так называемую "умную молитву". Молитва в христианстве подразделялась и была целая технология бессловесной молитвы. Начиналась молитва со "словесной приподы", то есть смиренного покаяния ("кэнсон" по-японски, то есть смирение, или самоумаление: "Господи Иисусе Сын Божий, помилуй мя грешного"). Эта молитва многократно произносилась вслух, становясь как бы молитвенным щитом на пути к праздным мыслям, хаотическому информационному шуму у нас в голове, буре страстей в душе, - и как бы перекрывала каналы чувственного восприятия мира, что являлось своего рода духовной броней, в которую замыкался, точно в келью, аскет.

Вторая стадия молитвы - "умное делание", или умная, умственная молитва, когда текст уже не звучит физически, но бесконечно вращается в голове. То есть, когда все мысли вытеснены этим мысленным воздыханием. Но и это не предел. После стадии умной молитвы и умного делания наступает то, что доступно только очень крепким физически людям: это уже стадия духовного воина, то есть "сердечная молитва", когда сей молитвенный круг уже перемещается из сознания на подсознательный уровень - и у человека меняются даже физические параметры тела. Изменяется энергообмен с окружающей средой. Например, русские старцы легко ходили по морозу босиком. Но кроме физических параметров, у человека меняется и информационный обмен с миром; ему открываются такие каналы информации, которых просто не было в обычном состоянии. У человека открывается духовное видение, и он начинает приобретать сверхзнания.

Однако не путайте это с современными экстрасенсами, которые развешивают объявления о том, что они готовы о вас все сказать. Кстати, "старцами" называли и юношей, которые достигли духовного самосовершенствования. Все они - люди, которые реально этим занимаются, воспринимают эти сверхспособности как крест, как более тяжелую фазу духовной борьбы, и никогда не направляют ее извне. Да, они могли знать о мире то, что можно узнать обычным путем, но они никогда не пользовались этим. Когда они использовали эти знания для лечения людей, они делали это как жертву, ибо знали, что знание это запретно, и человеку ничего не дается без такой же эквивалентной отдачи по этическому закону сохранения энергии: сколько отдашь, столько и получишь. Если такой человек кого-то лечил, то лишь по чьим-то мольбам, приняв это как самопожертвование и как собственный крест.

На самом деле, его энергии были направлены только на внутреннюю духовную борьбу с бесами - реальными, грозными, но невидимыми.

Однако я не буду дальше развивать неоплатоническую традицию - герметическую традицию, ведущую начало, согласно легенде, от Гермеса Трисмигиста (гностики, каббализм, суфизм, Парацельс, Я. Беме, Редхорд, Э. Сведенборг, Пауэл - то есть все известные мистики средневековья и нового времени). Я наконец перейду к Японии.

Вообще, классический мистицизм в культуре всегда предполагает в качестве противовеса ставку на рациональное знание. Там, где нет в чистом виде рационализма, там не может быть в чистом виде мистицизма. У японцев же культура отличается парадоксальным синкретизмом. Той степенью синкретизма, которую цивилизованные народы давно утратили. Обычно она сохраняется в сознании только у младенцев бессловесного возраста. И это доказывают и психологи и культурологи. Язык у японцев является несколько иным каналом информации, чем у европейцев. Он имеет те же информационные слои, но есть и другие, более глубинные. Например, слои, связанные с выражением эмоциональных состояний или даже каких-то содержательных высказываний через фонемы (звукоподражательность в словах, как называют еще: японская ономатопия - пика-пика, модзя-модзя, буцу-буцу и пр.). Это очень сложно переводить на любой европейский язык, так как аналогов перевода нет. Нет такого слоя языка. И пользуются таким слоем языка только маленькие дети, поскольку у них тоже синкретическое и конкретно-чувственное цельно образное сознание.

Да, были периоды в японской культуре, когда можно было говорить о какой-то мистике, но в узком смысле слова. Например, в раннем средневековье (8-12 века), когда в Японии был создан первый образец раннеклассового государства, построенного не на традициях родоплеменного строя, а на иерархической лестнице чиновников и привилегированных сословий, в подражание Китаю. Именно тогда Япония получила мощную инициацию китайской культуры и подражала Китаю не меньше, чем европейские народы (Германия и другие страны) подражали Греко-Римской античности со всей ее цивилизацией и духовностью.

И конечно, Япония не могла не зачерпнуть столь несвойственной самим японцам рациональной философии. Буддизм в Японию попал в своей махаянской ипостаси. Как раз когда в Китае зарождались конфуцианство и даосизм, а в Греции первая школа греческих философов, - буддизм зародился в 6-м веке до н. э. сначала как моралистическая доктрина, потом слился с идеалистическими философиями - и из раннего перешел в буддизм философский и множественно-культовый. Махаянский буддизм, в отличие от Хинаянского, предполагает спасение в Нирване не только для монахов, а для всех верующих. А поздний махаянский буддизм, тантризм (возник на севере Индии к 7-му веку), вообще отличался беспредельной гибкостью, образуя странные двоеверия, слившись с индуизмом и брахманизмом. Поэтому в такой буддизм проникла пестрая и фантастичная мифология, магия и сложные культы. И такой буддизм проник в Монголию, дав начало ламаистскому буддизму. Самые экстремальные корни тантрического буддизма пребывают в Тибете. Нельзя сказать, что он очень глубоко укоренился в культуре Японии, но был период, когда маленькая часть привилегированного верхнего сословия, родовые аристократы и общественно значимые фамилии (кугэ, или кидзоку), прикоснувшись к сложной диалектической философии тантрического и позднемахаянского буддизма, разработала оригинальные философские доктрины. Это, прежде всего, был известный философ, просветитель, поэт и литературовед Кукай (774-835гг.). Он говорил, что нет неправильных учений, просто есть учения более низкого уровня и более высокого, и нужно их выстроить в правильной последовательности. Не блуждать, а подниматься с более низкого учения на более высокую ступеньку, пока не дойдешь до высшей ступени, на которой сознание человека сливается с сознанием космического Будды Вайрочана.

Но почему же на верхней ступени невозможно никакое другое познание, кроме мистического? Потому что это ипостась Будды, это дхармическое тело Будды. В буддизме есть учение о трех телах Будды. Первое тело называется "тело дхармы" (Дхармакая) - Будда, который существует сам для себя и сам в себе, и познавать он может только сам себя, потому что больше ничего нет, кроме него самого. На рисунке он выглядит с лицом, развернутым во внутрь себя. Это Будда-Космос. Процесс познания этого Будды таинственен, и для того, чтобы это понять, надо самим стать Буддой, потому что познание Космоса есть не что иное, как познание самого себя.

Другая ипостась Будды - "тело воздаяния, блаженствования" - Будда, лицо которого развернуто вовне, на мир, с благодатной улыбкой (т. е. у него есть внешний объект), когда он увидел, что Мир - это хорошо. Сам же Мир возникает из Будды особым способом эманации, как бы переливаясь за край Будды. Это очень таинственный способ возникновения и исчезновения Будды. Это - Будда милосердный, Амитабха - Будда безмерного мира, любви и жизни. Третья же ипостась Будды - это "тело воплощения", это Будда, воплощенный в человеческом образе (царевич Гаутама, Сиддхардха).

Будда - это не Бог. К нему нет никаких аналогий в европейской культуре. Во-первых, потому, что это категория не дуальная. Это Абсолютное Существо - но не Бог, ибо у него нет личностного начала в нашем понимании и нет разделения на объект и субъект познания. На того, КТО познает мир, и на то, ЧТО познается. Это одновременно и Сверхсущество на высшей стадии Истины, и сама эта Истина, и между Ними разницы уже нет. Это и есть Будда. Ничего нет, кроме Него. Вот этот же тип мистического знания японцы знали с эпохи Нара через секту Кэгон-сю, основанную на Сутре Цветка. Но это было доступно только горстке ученых-экзегетов, которые занимались чтением текстов на китайском языке, размышляя на абстрактные философские темы. Это еще не было религиозной буддийской школой с ее культом, таинствами и народными повериями.

Первые буддийские школы (Тэндан и Сингон) образовались в 9-м веке. Причем одна школа, Сингон, которую основал Кукай, была основана на высшем поклонении космическому Будде, на высшей форме знания, где уже заканчиваются слова и человеческие формы постижения Истины. Как говорили Кукай и его учитель, китайский мудрец (преподобный Хуэ Го из Храма Голубого Дракона), а также буддийские эзотерики: "Истину нельзя рационально познать и рационально выразить, в том числе - в словах. Но ее можно символически выразить сложной системой символов в живописи, в скульптуре, в особом устройстве пространства и даже в словах, но слова эти следует читать особым образом. Нужно понимать тайнопись - и тогда, пусть не сразу вся, постепенно Истина будет приоткрываться".

Отсюда концепция: "Обрести сознание Будды в этом теле". То есть не стоит ждать бесконечных перерождений, чтобы когда-нибудь обрести сознание Будды. Можно обрести его здесь и сейчас, если правильно заниматься медитацией визуальной (созерцание мандал) или словесной (чтение мантр). Для этого также практиковалась Мудра, то есть Печать Дхармы, когда человек, сидя в позе лотоса, снимает контроль сознания, и ему открываются бездны его подсознания. Это было в раннем средневековье. Но был еще и другой вид эзотеризма - Таймицу и Томицу. В секте Сингон были школы Томицу, а в секте Тэндай - школы Таймицу (всего тринадцать школ). В других же буддийских школах эзотеризм не играл такой роли, поскольку важнее была религиозно-этическая программа, более знакомая нам по христианству: борьба с грехами и достижение добродетелей, ибо нет такого злодейства, которое перекрыло бы милосердие Будды.

В эпоху Камакура (1185-1382) буддизм перешел в другую форму: с одной стороны, в благодатную форму буддизма (амидаизм), а с другой - в элитарно-дзэнский буддизм, буддизм воинов, привыкших вышкаливать свое сознание так, чтобы оно могло свободно проникать в любую ситуацию. Воин, который, испугавшись или возгордившись, хоть на долю секунды утратил качество свободного потока сознания и зациклился на себе, тут же становился видимым для противника - идеальной мишенью. Именно дзэнский буддизм, в котором сама Истина и процесс ее поиска сливаются, дает состояние сатори.

Но существуют разные школы дзэн-буддизма: одна говорит, что возможна абсолютная вспышка сатори, моментальное озарение и открытие Истины (школа Рэйдзай). Другая утверждает, что сам процесс поиска сатори и есть сатори (школа Сото). Когда же закончилась эпоха феодальных распрей, многолетней войны и наступила эпоха стабильного позднефеодального государства, дзэнская идеология уступила в "популярности" конфуцианству. Стабильная структура государства предполагала строгое понимание иерархичности, причем ненасильственной иерархической структуры. Иерархия в конфуцианстве - это культура и ритуал, где культура - универсальная категория: механизм превращения Хаоса в Космос.

Пространственно-временные отношения представлены двумя иероглифами ("солнце" и "ворота"), которые в японской культуре слились. Пространство и время слились друг с другом, потому что если представить, что мы движемся со скоростью света, то временная ось (вектор) начинает искривляться. Если отталкиваться от Бахтина, японское "ма" ("между", состоит из символов, слагающих картинку "солнце в воротах" - Д.К.) можно назвать хронотопом, то есть в одно слово входит понятие временного и пространственного, это особое восприятие пространства и времени.

Профессор Накамура Юдзиро четко сформулировал в своих работах: "Что вводит в заблуждение европейцев при изучении восточных культур? В Японии нет четкой границы между искусством и обыденной жизнью. В японском искусстве особое внимание уделяется непосредственным физическим действиям в художественной практике".