|
- Со страниц "Записок" постоянно льется музыка - джазовая, оперная, народная. Она звучит то явно, то читается между строк. Чего стоит одна только медитация с геометрией балалайки! Откуда такая тяга к музыке? Вы действительно мечтали стать джазменом?
- Рад, что вы это отметили. Действительно, музыка для меня - самое высокое искусство, она гораздо ближе к Абсолюту, чем та же литература. Лучшими местами своей книги я считаю именно те, где сделана попытка негодными средствами человеческого языка передать вибрации джаза. Сам я, к сожалению, недополучил музыкального образования, да и от природы, видимо, недостаточно одарен в этом плане, поэтому всегда завидовал настоящим музыкантам. В Японии, правда, мне удалось немножко приблизиться к этому статусу, попробовав себя в амплуа джазового вокалиста. Дело в том, что любой иностранец в глазах японцев по умолчанию является носителем английского языка - и как таковой, конечно же, способен петь джаз. Я с готовностью злоупотребил этим стереотипом, много пел с местными любительскими коллективами - и джаз, и блюз, потом даже сколотил собственную рок-группу смешанного японско-гайдзинского состава. Конечно, все это было очень по-дилетантски - но дало мне возможность повариться в музыкальной среде и глубже прочувствовать какие-то важные вещи, чтобы потом суметь выплеснуть их на бумагу.
- А опера? За что вы так влюблены в "Хованщину" и "Евгения Онегина" ?
- Русскую оперу я люблю за то, что ее можно громко петь, когда поет душа. Например, под влиянием выпитого. Здесь мой герой не сильно отличается от автора. А вот итальянскую, скажем, оперу я по незнанию языка петь не могу, поэтому к ней большей частью равнодушен. На самом же деле, единственный музыкальный жанр, в котором я предельно требователен к себе - русский романс. Имею в виду его салонно-гитарный вариант, в котором работал, в частности, Валерий Агафонов. Его пластинки в свое время меня многому научили. Давно хочу записать собственный CD, чтобы дарить друзьям и знакомым, но все не доходят руки.
- Тронула ли вас японская народная музыка?
- Мне очень нравились выступления ансамблей японских барабанщиков. В их искусстве подкупает то, что будучи стопроцентно национальным и традиционным, оно нисколько не закостенело, как многие другие японские жанры, а продолжает развиваться, остается живым, творческим и открытым. В ансамбле барабанщиков города Китаката участвовала моя жена, англичанка. Она просто приехала в Японию поработать, увидела их выступление и попросилась в ученицы. Ее с готовностью взяли, год терпеливо учили, и потом она стала полноправным членом ансамбля, выступала с ними на концертах и праздниках. Сейчас говорит, что это единственное из оставленного в Японии, по чему она тоскует.
- Когда началось ваше увлечение Японией?
- Оно началось в тот момент, когда я узнал, что еду туда работать в составе научной группы. До того особого интереса к этой стране не питал. Вообще, случившееся со мной сильно отдает фатализмом. Небесам было угодно, чтобы я оказался на Японских островах. С тех пор стараюсь оправдать высокое доверие.
- Имеете в виду ваши мнемотехнические разработки для запоминания иероглифов?
- Да, с этого все началось. На момент встречи с японской письменностью я имел много негативного опыта связанного с изучением английского - именно в плане запоминания слов. Поэтому пытался нащупать новую, более эффективную стратегию. Помогло то, что будучи гуманитарием по складу натуры, образование я получил все-таки инженерное. Это высекло искру. Мнемонический метод онных цепочек позволил мне за три года основательно и крепко выучить около четырех тысяч иероглифов. Рад, что метод обрел последователей и набирает популярность.
- Вы перевели повести Харуки Мураками "Слушай песню ветра" и "Пинбол-1973". Оказал ли он на вас влияние как на писателя?
- Надеюсь, что все-таки нет. Переводами Мураками я занялся во многом случайно - просто хотелось попробовать себя в новой сфере, а Дмитрий Коваленин, с которым я тогда познакомился, заразил меня своим энтузиазмом в отношении этого автора. В общем и целом, это был полезный опыт, хотя желания переводить третий роман уже не возникло. У меня сложное отношение к Мураками: я далек от того, чтобы считать его величайшим писателем всех времен; правда, и с теми, кто считает его популярность искусственно раздутой, тоже согласиться не могу. О влиянии здесь едва ли можно говорить. Мне с самого начала хотелось писать короткую, ритмически выверенную прозу, где ценность каждого слова и каждой детали крайне высока. Мураками же - типичный романист, он пишет быстро и размашисто. Впрочем, мне достались для перевода его ранние вещи, где склонность к романной форме еще не так очевидна. Поэтому не скрою: иногда, начиная очередной рассказ после нескольких дней плотного сидения за переводом, я действительно ловил себя на искушении построить какую-нибудь муракамообразную фразу. Но искушение легко преодолевалось.
- Это правда, что вы нечаянно встретились на горном курорте с Её Императорским Высочеством принцессой Мори?
- Меня вообще часто спрашивают, где в "Записках" правда, а где вымысел. Грубо говоря, и того, и другого там поровну, и одно с другим так сильно переплелось, что мне самому бывает трудно вспомнить. Рассказ о принцессе-горнолыжнице - пожалуй, самый выдуманный из всех. Для указания на вымысел слегка изменено и имя принцессы: на самом деле младшую дочь имератора - пока она не вышла замуж - звали "принцесса Нори" ("Нори но мия"). А вот очки, утопленные в канализации русской сотрудницей нашего университета, и вправду выловили, здесь никакого вымысла. И самовар в "Русской деревне" под Ниигатой действительно трактовался как "устройство для охлаждения воды".
- Ваш кумир в литературе и лингвистике.
- На вопрос о литературном кумире есть ответ в книге - это Венедикт Ерофеев. Что касается лингвистики, то здесь я обязан упомянуть о Наталье Исаевне Фельдман-Конрад, чей иероглифический словарь был моей настольной книгой на протяжении многих лет. Нельзя не изумиться тому, что в пятидесятые годы прошлого века - за железным занавесом, практически без контакта с языковой средой, при непредставимом ныне дефиците информации - она сумела создать словарь, обогнавший время. На английском языке нечто подобное появилось лишь тридцатью годами позже (имею в виду словарь Джека Гальперна). Конечно, сегодня можно разглядеть и огрехи в ее труде, объяснимые условиями, в которых ей приходилось работать. Опираясь на нынешние информационные возможности, я стремлюсь поднять планку японско-русской лексикографии еще выше - но всегда благодарен предшественникам, на плечах которых стою.
- И каковы успехи?
- Недавно вышла пятая версия ЯРКСИ. В ней уже 4500 отредактированных словарных статей для иероглифов. Надеюсь в этом году пересечь отметку в 5000, покрыв таким образом весь материал словаря Фельдман-Конрад и сделав ЯРКСИ самым мощным японско-русским иероглифическим словарем, когда-либо составленным. Интересующиеся могут легко найти его в Сети: http://www.susi.ru
- Это адрес сайта "Виртуальные суси", который вы создали с Дмитрием Ковалениным 11 лет назад. С какими вопросами чаще всего к вам обращаются посетители?
- Смешно сказать, но чаще всего обращаются с вопросами об иероглифических татуировках. Вот буквально на днях некий молодой человек прислал фотографию своей девушки с чем-то этаким на плече. Просил перевести. Я очень долго соображал, пока не понял, что трафарет на девушку наложили не той стороной и вверх ногами. Должен сказать, что поклонников этой дурацкой моды вообще подстерегают многие опасности. Помню, как на одном востоковедческом интернет-форуме залетный любитель татуировок просил помочь ему изобразить иероглифами "дух самурая". Ему тут же каллиграфически вывели: "Я белая обезьяна". Он очень благодарил. Боюсь, и в самом деле наколол это на себя и поехал красоваться в Японию.
- Ваша книга "Записки гайдзина" - энциклопедия не только японской, но и русской души. В чем основная разница между ними и нами?
- На энциклопедичность я, конечно же, не замахивался, а по затронутой вами теме написано множество более глубоких книг, нежели моя. Вовсе не я сделал, например, то тонкое наблюдение, что у русских и японцев диаметрально различные отношения с пространством. С одной стороны - выплеск наружу и вширь, разбрасывание всего и вся по просторам. С другой - всемерное стягивание мира в ближний круг, эстетизация единичного и малого. Очень интересно отслеживать проявления этого странного закона.
Но есть и немалое сходство. Я вижу его, прежде всего, в топологии культурного развития. Оба наших народа получили культуру из чужих рук: японцы из Китая, русские из Византии. Позднее оба заимствовали достижения западной цивилизации. И у нас, и у них с этим связаны тяжелые комплексы национального сознания, мощная рефлексия на тему своих корней и исторической роли. В обоих случаях эта рефлексия уже выливалась в не вполне удачное геополитическое мессианство. К сожалению, такое сходство нас не очень сближает.
- Чем поразили вас японцы?
- Пожалуй, самое сильное впечатление произвели бывшие военнопленные. В рассказе "Копай-копай!" я не присочинил ни одной детали, нарисовал человека ровно таким, каким узнал. Нашему уму это невместимо - как можно полюбить страну, в которой едва не умер от голода, холода и издевательств? Однако нарисованный мною случай вовсе не уникален, доводилось встречать и других японцев, прошедших Сибирь и ставших чуть ли не русофилами. Основатель хора "Березка" Гоу Китагава за четыре года в сибирском плену влюбился в русскую песню и посвятил ей жизнь. Вспомните шолоховского героя, разбивающего трофейный патефон с немецкой музыкой - вот вам еще одна иллюстрация нашей разницы.
- Чем японки отличаются от русских и западных женщин?
- Сказать честно, я не очень люблю пускаться в подобные классификации. Конечно, на статистическом уровне разница есть, и немалая - но ведь дело всегда приходится иметь с конкретным человеком, а не со статистической выборкой. А человек от человека способен отличаться гораздо больше, чем народ от народа. Любое обобщение таит в себе массу издержек, поэтому от обобщений - по крайней мере, касательно женщин - я стараюсь воздерживаться. А то, что именно в Японии я расстался с русской женой и встретил английскую, ни о чем не говорит, так уж судьба распорядилась.
- В одной из новелл вы рассказываете о хозяйке бара, которая смогла успешно противостоять сексуальным домогательствам (сэкухара). Сильно ли коснулась японок эмансипация и феминизация? Или это все-таки исключение?
- В основе сюжета лежит реальный случай, действительно имевший место в университете, где я работал. Но о его типичности, конечно же, рассуждать не стоит. Японский "феминизм" насквозь вторичен и поверхностен. Оно и неудивительно - уж слишком глубоко укоренено в японском социуме подчиненное положение женщины.
- А с гейшей посчастливилось встретиться?
- Лишь за малым не посчастливилось. Как-то раз я выступал перед местным бизнес-сообществом с лекцией. Рассказывал обо всем понемножку, в том числе о стереотипах, к которым любят сводить японскую культуру, о сказках про самураев и гейш. После лекции один пожилой предприниматель подошел ко мне и спросил, что я сам знаю о гейшах. Выяснив, что знаю не очень много, тут же предложил организовать для меня встречу с одной из них. Правда, за мой счет. Когда была озвучена цена, я счел за благо сэкономить на этом визите.
- Не могу забыть пение ваших героев под аккомпанемент трехрядки, да еще под цветущей сакурой с бутылкой сакэ на двоих...
- У странствующего математика-гармониста из рассказа "Спевка" есть прототип, мой хороший друг Сергей Дужин. Сейчас он живет в Петербурге и продолжает разъезжать по конференциям, неизменно беря с собой походный аккордеон. Жду его приезда в Ливерпуль и очередной спевки, на этот раз в битловских местах.
- Расскажите, сложно ли создавать алкогольные коктейли? Ваше детище "Бурлаки на Фузди" по сей день подается в баре "Складной ножик"?
- Создавать на бумаге, как это делал я, следуя по стопам Венедикта Ерофеева, не очень сложно. Подозреваю, что создать новый коктейль в стакане гораздо сложнее.
- Кстати, легко ли русскому спиться в Японии?
- При достаточно большом желании можно спиться везде. А можно и не спиться, при отсутствии такого желания. Я вот не спился и не собираюсь этого делать, несмотря на то, что членом общества трезвости вроде бы не являюсь. А один мой русский друг успешно умер в городе Ниигата от цирроза печени. Все индивидуально.
- Стала ли для вас Япония "своей"? А Англия? Домой не тянет?
- Пожалуй, Япония за девять лет стала для меня своей - при том, что сам я "своим" там не стал и в принципе стать не мог, даже написал об этом книгу. В Англии картина обратная: здесь совсем не сложно стать своим, зная язык и восприняв культуру. Но вот станет ли Англия для меня своей, пока не знаю. Я здесь только третий год, этого недостаточно. Что до ностальгии, то в наш век Интернета, открытых границ и доступных авиабилетов она нивелируется практически до нуля. У меня совершенно нет ощущения оторванности от родины.
- Как ваши дети относятся к скитаниям с Востока на Запад?
- Я не очень-то и скитаюсь - пожил в Японии, пожил в России, теперь вот живу в Англии. Мои дети от второго брака в Японии никогда не были - и не знаю, будут ли. Иногда обсуждаем с женой возможность съездить туда еще раз хотя бы на годик. Но ведь тогда детям придется одновременно осваивать три языка! Боюсь, это многовато для юной головы. И с двумя-то языками получается медленнее, чем с одним...
- Как вам живется после Японии без онсэнов?
- В России, слава богу, есть баня. В Англии, увы, нет ничего, кроме развалин древнеримских термов и саун в оздоровительных учреждениях. Это, пожалуй, основное, чего здесь мне не хватает. Японские горячие источники невозможно вспоминать без ностальгии. Я ведь жил фактически на склоне вулкана - земля там просто клокочет минеральным кипятком, онсэны повсюду, на любой вкус. Я не вылезал из них.
- К зеленому чаю пристрастились?
- Живя в Японии, с удовольствием пил зеленых чай в ресторанах и гостях - но дома уже никогда не заваривал, в сорта не вникал, церемонией не увлекся. Видимо, моя любовь к черному чаю настолько сильна, что даже японскому зеленому не удалось вытеснить ее. Но переехав в Англию, я моментально пристрастился к чаю с молоком, которого раньше на дух не переносил. Такой вот интересный штрих к дурацкому вопросу о соотношении Востока и Запада в русской душе.
- Ходите в японские рестораны в Англии?
- Нет, никогда. Я слишком люблю японскую кухню, чтобы получать удовольствие от пародий на нее. Может быть, это и снобизм, но я действительно уверен, что настоящая японская кухня может существовать только на Японских островах. Могу иногда съесть дома тарелку "дзару-собы" из магазина - но не могу отрешиться от ощущения, что и соба вовсе не из гречи, и васаби какой-то не такой... Право же, в Англии лучше навернуть жареной рыбы с картошкой. А в России - борща.
- К японским докторам приходилось обращаться? Как лечат в Японии?
- Я был свой человек в японских больницах и клиниках, поскольку мои хворые русские коллеги, не знавшие языка, постоянно брали меня туда переводчиком. Кажется, за девять лет мне не удалось побывать лишь на приеме у гинеколога. У всех остальных специалистов отметился, даже четырежды присутствовал на хирургических операциях. Сделал такой вывод: с инфарктом или инсультом японским врачам можно и нужно довериться, а вот насморк или ангину лучше лечить самому. От насморка японский эскулап немедленно пропишет вам лошадиную дозу антибиотиков, это не всегда хорошо.
- В чем же тогда секрет долголетия японцев?
- Уж точно не в медобслуживании.
- А что для вас здоровый образ жизни? С чего, на ваш взгляд, начинается здоровье?
- Здоровье для меня - не пустое слово, потому что очень долгие годы я был его лишен. И если вы спросите меня о людях, которым я обязан в жизни более всего, то сразу после родителей я вспомню имя Бэрри Маршала - австралийского врача, открывшего бактерию Helicobacter Pylori, наиболее частую причину язвенной болезни. Благодаря этому человеку 12 лет назад я заново родился. Очень рад был узнать о присуждении ему Нобелевской премии.
К сожалению, крепкое здоровье тоже таит в себе опасность - начинаешь думать, что оно дается тебе даром, все чаще забываешь его отрабатывать. В моем случае это еще осложняется известным трудоголизмом - возникает вредная иллюзия, что заменив прогулку лишним часом у компьютера, дальше продвинешься в работе. Иногда приходится брать себя за шкирку.
- И как вы справляетесь со стрессом, излишними нагрузками?
- Хатха-йога, пробежки, контрастный душ. Когда чувствуется потребность разгрузить организм - голодание. Ничего специфически японского. Хотелось бы только нащупать способ делать все это более регулярно и системно.
- Вы прихотливый человек в быту? Что вам надо для счастья?
- Практически все, что надо, у меня уже есть. Для полного счастья не хватает лишь одного - серьезного спонсора для моего главного проекта, словаря иероглифов ЯРКСИ. Я делаю его целиком сам и распространяю бесплатно - кроме версии для мобильных компьютеров. С моей стороны это чистой воды донкихотство, и оно длится уже второй десяток лет. Казалось бы, та немалая популярность, которую мой продукт за эти годы снискал, дает ему право претендовать на внимание организаций, поддерживающих культурный обмен между нашими странами - но такого внимания до сих пор нет, несмотря на все усилия его добиться. Возможно, виноват мой статус свободного художника - в Японии с недоверием относятся к людям, не представляющим никого, кроме самих себя - но я дорожу этим статусом и не хотел бы его менять. А поскольку донкихотство не особо кормит, то и прихотливость в быту мне противопоказана.
- Музыкальный коан, подаренный прозрачным октябрьским вечером настоятелем дзэнского монастыря и любителем джаза по имени Танаки-сан - ре-ми-фа-си-бемоль, знаменитые "Осенние листья", - по-прежнему дает вам пищу для размышлений?
- Коан не должен давать пищи для размышлений. Настоящий коан призван помочь измученному размышлениями мозгу отринуть все размышления и приникнуть к истине напрямую. Музыка с этой задачей справляется прекрасно - почему я и счел возможным приравнять ее к буддийским практикам. Джаз может работать не хуже любой йоги.
- Почему все-таки надо говорить "суси", а не "суши"?
- Увольте меня, пожалуйста, от этих споров, они мне точно здоровья не прибавляют. Все есть на сайте www.susi.ru.
- Хрустальная стена между японцем и русским, между своим и "гайдзином" не исчезает даже спустя 9 лет жизни в этой стране? Почему?
- В этом заслуга японских богов - они очень успешно противостоят мировой энтропии. Хочу пожелать им дальнейших успехов в их нелегком труде.
- А что вы пожелали бы людям, испытывающим неудовлетворенность жизнью, а то и тревогу, страх?
- Вопрос несколько не по адресу, с такими жалобами сподручнее обращаться к психотерапевту. Сам я, слава японским богам, призвание свое нашел и давно забыл, что такое неудовлетворенность жизнью. Хотя в свое время мне очень помогли книги известного психолога Владимира Леви. Их и порекомендую.
- Ваша мечта?
- Успеть осуществить все задуманное.
Валерия Коростылева
|
