Навигатор — II

          Дальнейшие испытания навигационной системы происходили в черте Токио. Каневский методично познавал характер навигатора, изучал его повадки, укрощал и ставил под седло. Та часть «Аквариума», которую он возил, следила за этим процессом с большим интересом. Но Гребенщиков почему-то предпочитал ездить на мне.
          Моими навигаторами были дорожные указатели, атлас Токио на коленях, опросы местных жителей через окно и рудименты первобытного умения ориентироваться в лесу. С последним было особенно худо. Мнемотехнические упражнения, которым я предавался последние восемь лет, убили во мне последние остатки этого умения. В первые три дня приходилось кружить часто и подолгу. На четвертый день пришла неожиданная подмога.
          — Блин, да где это мы?! — кричал я, выруливая на какую-нибудь немыслимую развязку, которой никак не ожидал. — Куда ехать-то?
          — Ехать прямо, — невозмутимо говорил Борис. — Мы ведь на Гиндзе. Справа у нас театр Кабуки, слева въезд на скоростную, а прямо — тот самый универмаг.
          — Точно? — недоверчиво вопрошал я.
          — Абсолютно, — отвечал Борис и смотрел на меня как бы с улыбкой.
          Я ставил машину на какую-нибудь подземную парковку, мы выходили на белый свет, и я спрашивал:
          — А теперь куда?
          — А теперь вон туда, — говорил Борис, для наглядности указуя перстом.
          И вел меня, скажем, в магазин компакт-дисков.
          — А что, — интересовался он по дороге, — улицы здесь без названий?
          — Без названий, — подтверждал я. — Только самые крупные с названиями. Да и то на домах не пишут.
          — Жаль, — говорил Борис. — Будь моя воля, я бы всем токийским улицам дал названия. Улица Розы Люксембург... Переулок Карла Либкнехта... Проспект Столетия Цусимской Победы...
          — А где мы машину оставили?! — вырывалось у меня, когда мы выходили из магазина, нагруженные компакт-дисками.
          — Там! — Борис делал величественный жест рукой. — На улице Розы Люксембург.
          Мы возвращались на парковку, садились в машину, и Борис давал мне указания, куда рулить.
          — А что, Вадька, — говорил он, — я ведь, пожалуй, смог бы работать у тебя навигатором!
          — Вполне, — соглашался я. — Вот еще поворот...

          Постепенно Каневский так выдрессировал свой навигатор, что смело устраивал соревнования — отрывался от меня и путешествовал отдельно. Когда моя Мазда, изрядно поплутав, прибывала в пункт назначения, он уже важно прогуливался там с сигаретой во рту, окруженный уважительными взглядами музыкантов. На особо сложных маршрутах я старался от него не отставать.
          Увы, в Токио нет такого обилия храмовых комплексов, как, например, в Киото. Выбор невелик. Нам пришлось везти группу все в тот же Мэйдзи-дзингу, который показывали полтора года назад Борису с Ириной. При всей официальщине, присущей этому храму по определению, он все же остается предпочтительнее милитаристского Ясукуни с его героическими барельефами с духе позднего соцреализма. Так что в Ясукуни мы не поехали, а поехали в Мэйдзи-дзингу, на Харадзюку.
          — Что будем смотреть, храм или молодежную тусовку? — спрашиваю я.
          — Хра-а-ам! — ревет вся банда, обуреваемая религиозным голодом.
          Ну хорошо, храм так храм. Как и полтора года назад, идем по широкой дороге из гравия. Ворота, еще ворота... Дорога такая широкая для того, чтобы по ней могли пройти боги. Людям положено ходить по краешку — да только кто теперь об этом помнит? С другой стороны, в синтоизме вообще не очень понятно, где кончаются люди и начинаются боги. Очень хорошая религия в этом смысле.

          Дойдя до храма и поклонившись богам, можно за дополнительную плату обратиться к ним с письменной просьбой, изложив ее на специальной дощечке и повесив среди других, уже в изобилии висящих. Обычай идет от древней традиции дарить храму лошадей. Когда знать стала слишком прижимистой для таких дорогих подарков, лошадей заменили их изображениями на дощечках. Позже исчезли и изображения, их сменили письменные просьбы. Каждый новый век прагматичнее предыдущего, — но боги все еще выслушивают людей. И иногда помогают.

          Одухотворенные, идем обратно, рассаживаемся по машинам, трогаемся. Навигатор генерит команду, Каневский давит на газ, я тоже прибавляю ходу, чтобы не отстать. В левом окне мимо нас вихрем проносятся молодые люди, выряженные в немыслимые прикиды, девушки гангуро на ходулях, пульсирующий авангард японской моды, воплощенный киберпанк.
          — Куда?! Куда?! — кричит с заднего сидения Макс, менеджер группы. — Зачем так быстро?!
          — Так ведь я же предлагал, — говорю я. — Я сразу сказал: это Харадзюку, специальное место. Можно было не спеша посмотреть. Теперь придется отложить до следующего раза.
          Борис некоторое время смотрит назад, потом поворачивается ко мне и говорит:
          — Интересно... На этот раз и с погодой повезло, а впечатление от Токио — то же самое...
          — Дык, — думаю я про себя. — Какое же еще от этого города может быть впечатление?..