Николай Моргун
МЕДВЕДЬ
В природе у белого медведя врагов немного. Опасность для него может представлять, пожалуй, только взрослый морж - в схватке с ним медведь может быть ранен или даже погибнуть. Но такие случаи редки и нехарактерны. Могут на медведя напасть и собаки - в основном, ездовые полярные лайки. Но серьезного вреда они ему не причинят.
Человек - скорее конкурент, нежели враг. Конкурент потому, что селится в местах обитания медведя и охотится на нерпу - основной объект медвежьей охоты. А кроме того, часто беспокоит медведя в берлогах, обладает транспортом и огнестрельным оружием.
Случай, о котором я хочу рассказать, произошел на Земле Франца Иосифа, на острове Земля Александры. Там был построен небольшой аэропорт полярной авиации - Нагурская, названный так в честь летчика Яна Нагурского, впервые совершившего полеты в 1914 году на самолете в район Новой Земли.
Итак, аэропорт Нагурская. Это - взлётно-посадочная полоса, оборудованная световой системой и комплексом служебных и жилых домиков для работников аэропорта.
В тот прекрасный августовский день 1969 года я должен был осмотреть летное поле и сделать соответствующую запись в журнале. Полетов не было, день был теплый и солнечный, насколько это возможно за 81 градусом северной широты, и я решил обойти летное поле пешком.
В спутницы ко мне, прогулки ради, напросилась бухгалтер аэропорта Людмила Михайловна, грузная женщина уже в возрасте, участница Великой Отечественной войны и очень добрый человек. Мы шли неспешно по аэродрому и о чем-то разговаривали. Пройдя до конца взлетно-посадочной полосы - это один километр и восемьсот метров - мы повернули обратно и, поскольку осмотр был завершен, увлеклись разговорами, забыв некоторые правила поведения человека в Арктике. Тут-то эта самая Арктика и напомнила нам, что мы не в парке имени Горького в Москве.
Зачем-то обернувшись, я оцепенел: за нами метрах в ста шел медведь. Нет, не бежал, а неспешно следовал. Это, как мы потом догадались, был крупный самец, бело-желтоватой масти, со слегка отвислым брюхом. Шел прямо на нас.
Я уже упомянул, что не выполнил некоторые правила поведения человека в этих местах, что могло стоить нам жизни. Не было у нас с собой ни огнестрельного оружия, ни ракетницы, ничего, кроме крепко сжатых от страха кулаков. Берегись, мишка, по морде съездим. Но в тот момент нам было не до смеха. Я взял свою спутницу за руку и сказал:
- Давайте идти, не прибавляя шагу и не оборачиваясь.
На что она выдохнула:
- Постараюсь.
Итак, мы двинулись по направлению к стоящему в другом конце аэродрома автогрейдеру, держась за руки. Легко сказать "не прибавляя шагу" - шаг мы невольно ускоряли. Легко сказать "не оборачиваясь", когда голова невольно поворачивалась в сторону следовавшего за нами хозяина Арктики. И - о ужас! - я заметил, что дистанция между нами и медведем сокращается. Мы опять невольно прибавили шаг, а я все чаще стал оглядываться. Дистанция сокращалась. Взглянув на свою спутницу, я ужаснулся. Лицо ее покрылось плиточным румянцем, рот был полуоткрыт, и она часто-часто дышала, как-то взахлеб. И вдруг выдохнула.
- Коля, я свою жизнь пожила, ты еще молодой, брось меня, спасайся один.
На что я заорал:
- Или погибнем, или спасемся вместе! - и продолжал тянуть свою спутницу за руку вперед.
Появилось ли у моей спутницы второе дыхание, или у меня третье, но мы продолжали двигаться полушагом-полубегом, приближаясь к стоящему уже недалеко от нас автогрейдеру. Почему именно к грейдеру? Это был самый ближний от нас объект, где можно было найти какое-то укрытие. Полярный Бог смилостивился над нами, мы у грейдера. Глянув на нашего преследователя, я ужаснулся, медведь был метрах в пятидесяти от нас. Судорожно рванув дверную ручку кабины, я крикнул: "Полезайте!". Схватившись за поручень, Людмила Михайловна пыталась поднять ногу на высоко расположенную подножку - и не могла. Тогда из моих уст вырвалось что-то, где упоминаются родители и бог, и я, схватив спутницу за крупный зад, да простит меня Людмила Михайловна за это нелирическое выражение, буквально поднял ее и подтолкнул вверх, в кабину. Птицей взлетел туда сам и захлопнул дверь. Стал вертеть головой: где же медведь? И вдруг увидел красавца в метрах в пяти. Он стоял и спокойно смотрел на нас, вытянув шею и слегка приоткрыв пасть. Да, это был крупный зверь.
Открыв инструментальный ящик, я схватил небольшую кувалду, а свою спутницу вооружил каким-то ключом, туманно представляя, как мы будем обороняться от медведя этим оружием. Но все-таки мы в грейдере, а в руках у нас хоть что-то есть. Мишка же подошел совсем близко и стал обнюхивать кабину. Чем в то героическое время пахла кабина и мы, может сказать только медведь, но он отошел от нас метров на десять и остановился, наблюдая за нами. Надежным ли убежищем была почти сплошь стеклянная кабина автогрейдера, не знаю. Но другого убежища у нас не было. Сколько времени он будет нас сторожить, мы не знали, надеялись, что кто-то заметит нас в грейдере и медведя около него.
Так прошло с полчаса. И тут я заметил, что от жилого домика идет человек в нашу сторону. Присмотревшись, я узнал нашего авиатехника. Открыв дверцу кабины, я что-то закричал ему и замахал руками, показывая на медведя. Человек остановился, некоторое время смотрел в нашу сторону, а потом резко повернулся и побежал обратно. Через некоторое время из домика вышли несколько человек, вооруженных карабином и ракетницей. Послышались выстрелы, и мы увидели несколько выпущенных в нашу сторону ракет. Вооруженные люди приближались к грейдеру, где сидели мы - два дрожащих от страха пленника. Медведь повернулся и трусцой побежал к океану, который тогда не был покрыт льдом. Мы спасены. Я шел на ватных ногах к служебному домику, чтобы сделать запись в журнале об осмотре летного поля. Мою спутницу повезли домой на машине, идти она не могла. Так закончилась эта встреча с хозяином Арктики, а могла бы закончиться совершенно по-другому.
Люди, уважайте белого медведя!
"Строганина" | "Песец" | "Гусь"