Николай Моргун
ПЕСЕЦ С СИБИРЯКОВА
Мы прилетели на остров Сибирякова с острова Диксон. Мы - это пять рыбаков-любителей с соответствующей оснасткой, экипировкой, запасом продуктов и водки, которой всегда бывает мало. Высадились мы около зимовья - оно представляло собой небольшой домик с тамбуром, железной печуркой, нарами человек на шесть и одним окошком. Итак, жилье есть, продукты размещены в тамбуре, вещи на нарах и под нарами, а пятеро здоровых мужиков полны желания рыбачить.
Когда команда рыбаков насчитывает пять и более человек, один из них назначается или избирается хранителем очага, то бишь коком, так мы всегда называли повара на морской манер - а по совместительству начальником продуктового склада, начальником, что очень важно, винно-водочного склада, комендантом и уборщиком зимовья. Читатель, наверное, уже догадался, что на эту почетную должность был избран автор этих строк.
На дворе начало сентября. Погода далеко не летняя, падает снежок, а вечером, в ночь и утром крепкие заморозки. Но ничто не может остановить рыбаков, так как уже началась осенняя путина - омуль возвращается из посолоневших прибрежных вод Карского моря в Енисей.
Итак, рыбаки, рассортировав и разобрав на вешалках сети, сели в небольшие двухместные лодки - и в мелких прибрежных водах, в устье безымянной речки принялись эти сети ставить.
Я же, облеченный полномочиями и не менее большими обязанностями, приступил к приготовлению пищи. Неискушенный читатель вправе спросить: а где же дрова, так необходимые для создании уюта в зимовье?
Ответ ясен и прост для тех, кто бывал в устье великой реки. Дрова поставляет Енисей. Плавник покрывает толстым слоем галечные косы и отмели, и даже скальные невысокие мысы. В дровах недостатка не бывает.
Приготовив обильный обед-ужин, я решил на десерт побаловать своих товарищей вишневым киселем. Кисель, естественно, был из магазина, в брикете. Заварив кисель точно по инструкции, прочитанной на брикете, я решил охладить кастрюлю с киселем на улице. Нашел подходящий ящик, валявшийся возле зимовья, установил на него горячую кастрюлю и хотел уйти в помещение. Но тут из-за угла домика к кастрюле метнулась какая-то серовато-грязная облезлая собака. Я инстинктивно кинулся к кастрюле, пытаясь защитить свое варево, и с удивлением вспомнил, что на Сибирякове собак не может быть, остров не заселен людьми. А присмотревшись внимательнее, удивился еще больше - это был песец. Отбежав от меня метров на десять, он остановился и стал размеренно тявкать. Зная, что песец -дикий и пугливый зверь, я пошел на него, размахивая руками и пытаясь прогнать. Он не отступил, а только еще яростнее затявкал, не сходя с места. Я вооружился подручным средством - палкой и возобновил свое наступление на нахала. Последний отвечал мне тявканьем и неохотно отступал в сторону небольшой ложбины, по дну которой протекал мелкий чистый ручей. Прогнав посягателя на кисель, я вернулся к зимовью и стал накрывать на стол для обеда-ужина.
Вскоре подошли рыбаки. Пожелав друг другу богатого улова, мы приступили к трапезе. Я рассказывал товарищам о том, как песец хотел похитить наш десерт. И вдруг, во время моего рассказа, тихонько скрипнула дверь. Мы удивленно переглянулись, вся команда была в домике, на улице никого не было. А дверь тем временем открывалась все шире, кто-то тянул ее за веревочку, привязанную снаружи. И когда дверь открылась полностью, на пороге появились лапы и любопытная грязно-серая морда с миндалинами глаз.
Рыбаки замахали руками и закричали на разные голоса. Выйдя на улицу, мы увидели, что возмутитель нашего спокойствия находится невдалеке от зимовья и рассматривает нас.
С этого времени начались приключения с этим нахальным хозяином тундры.
Развешанные для просушки сети он умудрялся стянуть на землю и основательно запутать.
Оставленный на улице ящик с консервами был перевернут, банки валялись на земле, небольшая кучка собранных мною дров была разбросана, а ведро, в котором мы выносили пищевые отходы и воду после мытья посуды, валялось в пятнадцати метрах от зимовья.
Но самую большую неприятность он доставлял одиноким рыбакам, вышедшим до ветру. Место для туалета нами было определено за небольшим бугром - он защищал посетителя от ветра с моря и скрывал от посторонних глаз. Один из нас, имени его я не назову, был буквально атакован песцом, когда он справлял большую нужду. Это породило полемику: что делать с нахалом?
Два голоса были за то, чтобы избавиться от него при помощи ружья; три голоса оставляли его в живых. Не знаю, оценил ли песец наше решение, но демократия уже тогда спасла жизнь одному из обитателей тундры. А жизнь наша на Сибирякове стала гораздо интереснее благодаря неустанной заботе песца о рыбаках. Например, в туалет мы ходили обязательно вдвоем. Один собственно в туалет, а другой дежурил невдалеке с палкой, на случай нападения "хозяина Сибирякова" - так прозвали мы нашего дикого соседа.
И когда пошла рыба, мы бросали ему кишки, головы и целых рыбин, которых песец совершенно спокойно поглощал в изрядных количествах.
Так прошли семь дней, отведенных нам для рыбалки волею судьбы и начальства.
И когда за нами прилетел вертолет, песец совершенно спокойно наблюдал за погрузкой, не тявкал и вообще вел себя как домашняя собака, только совсем близко не подходил.
Улетая, мы оставили ему добрую горку харчей, состоящих из рыбы, открытых банок мясных консервов и сдобрили эту кучу киселем, который так хотел попробовать хозяин Сибирякова.
ЖИВИ, ЗВЕРЬ!
"Строганина" | "Медведь" | "Гусь"